Андрей Панов, вице-президент страховой компании «Чартис»

В июне Дмитрий Медведев встретился с независимыми директорами и профессиональным проверенными — представителями государства в советах директоров и в наблюдательных советах компаний с госучастием. После чего дал несколько поручений правительству, в частности, «разработать нормативные правовые акты, направленные на внедрение в практическую деятельность компаний с государственным участием страхования ответственности независимых директоров — представителей государства в органах управления таких компаний, увязав механизмы страхования и вопросы ответственности этих директоров за принимаемые решения».

Как самостоятельный вид страхование ответственности директоров и должностных лиц (D&O) впервые появилось в США в конце 30-х гг. В России первый полис D&O приобрел «Вымпелком» в 1996 г. Сегодня около 200 российских компаний имеют такие полисы для своих топ-менеджеров.

Основная задача полиса D&O — защита имущественных интересов директора в случае подачи иска против него. Полис покрывает ущерб, который причинен в результате неверных управленчиских решений, неосторожных высказываний, неверных дествий. Однако исключением является уголовная ответсвенность. Иск может быть подан компанией, государством, миноритарными акционерными, сотрудниками и другими третьими лицами. Страховая компания берет на себя компенсацию расходов, связанных с защитой директора и, в конечном счете, возмещает сумму ущерба, установленную решением суда.

Существует заблуждение, что в России отсутствует практика подачи иска к директорам. На самом деле, такие иски уже измеряются миллиардами рублей. По данным ЦБ, с 2005 г. по июль 2011 г. в соответствии со вступившими в силу решениями судов 30 руководителей российских банков привлечены к гражданской ответственности на общую сумму более 5 млрд руб.

За 17 лет работы в России у нас было несколько страховых случаев, связанных с подачей исков в росиийских судах. В предыдущей колонке я уже упоминал об одном из них — компенсации расходов на расследование и защиту в уголовном процессе по обвинению главного бухгалтера одной известной компании в уклонении от уплаты налогов. Эти расходы составили порядка $100 000. Другой пример — компания в сфере общественного питания: сотрудник подал иск к директору о ненадлежащем исполнении трудового договора. Расходы на защиту составили $200 000.

Возвращаясь к поручению президента, можно ожидать дискуссии о том, как его выполнять и в каком виде внедрять страхование ответсвенности директоров компаний с госучастием.

По нашему мнению, введение обязательного страхования ответственности директоров в не позволит пользоваться этим продуктом в полном объеме. Вот несколько аргументов:
— полис действует в отношении всех директоров, в том числе и тех, кто уже не работает в компании;
— лимит ответственности определяется компанией очень индивидульно и представляет совокупность множества разных факторов и показателей, связанных с ее деятельностью и историей. Некоторые компании покупают лимит $300 млн, а другие ограничиваются $10 млн — и те, и другие имеют четкие причины покупать именно столько;
— полис D&O действует не только на территории РФ и, справедливости ради надо сказать, что покупают его, в основном, чтобы защититься от исков в иностранных юрисдикциях;
— российские страховщики не могут оставлять на собственном удержании существенные лимиты по этому виду страхования, т.е. вынуждены перестраховывать свои полисы D&O на международном рынке. Иностранные перестраховщики определяют условия страхования, руководствуясь своей андерайтинговой политикой, а не тарифами, установленными законом РФ;
— у большинства российских страховщиков нет необходимого опыта рассмотрения убытков, они слабо представляют, как проанализировать и оценить этот риск.

В то же время, сегодня представляется хорошая возможность принять ряд нормативных документов, которые будут стимулировать и пропагандировать этот вид страхования в России. В первую очередь, следует внести ясность в налоговое законодательство — четко прописать, что выплаты страхового возмещения налогом не облагаются и что директора не должны платить подоходный налог по причине того, что полис для них покупает компания (эта тема постоянно вызывает споры юристов и однозначного мнения сегодня нет). Кроме того, необходимо отнести расходы на страхование D&O на себестоимость (сейчас компания платит за страхование из прибыли).

22.09.2011 Ведомости vedomosti.ru

Девятый арбитражный апелляционный суд проведет слушания по жалобе компании «АльфаСтрахование» на решение суда первой инстанции о взыскании 499 млн руб. с ОАО «Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы» (ФСК ЕЭС). Ранее слушания были отложены для урегулирования сторонами вопроса о мирном урегулировании спора.

Истец взыскал компенсацию за ущерб от аварии на московской подстанции «Чагино», которая произошла в 2008г. Отметим, что ФСК ЕЭС снизила размер требований к компании «АльфаСтрахование» с 596 млн руб. до 499 млн руб. Уточнение требований истец мотивировал тем, что ответчик выплатил часть суммы компенсации за ущерб от аварии.

В июле 2006г. был заключен договор с подрядчиком — ООО «Инжиниринговый центр Энерго» на реконструкцию московской подстанции «Чагино», а в сентябре подрядчик заключил с «АльфаСтрахованием» договор страхования, согласно которому выгодоприобретателем является «ФСК ЕЭС». В мае 2008г. на подстанции произошел пожар, в результате которого пострадало оборудование. Ответчик признал аварию страховым случаем и сначала выплатил 409,6 млн руб., а после подачи иска — еще 97 млн руб. Но расходы на покупку оборудования составили 1 млрд руб. В связи с тем, что страховая компания не выплатила сумму полностью, ФСК ЕЭС обратилась в суд.

В свою очередь, ответчик не согласен с размером, в который истец оценил понесенные им убытки.

РБК rbc.ru